Привет всем, кто вообще залез на мою страничку. Читайте, но не бейте, я вообще маленькая и беззащитная.
----
Бежать…бежать не оглядываясь. Быстрее, еще быстрее, лишь бы подальше от этих ненавидящих глаз. Они меня предали, забрали все, чем я дорожила. Они насмеялись над моими чувствами, буквально плюнули в душу, а теперь и вовсе решили добить меня до конца. Сказали, что дают мне время на спасение, а потом…
Что потом и дураку ясно - прибьют сразу или повесят прилюдно на ближайшей ветке векового дерева. И будет висеть мое бледное тело до тех пор, пока кто-то из добрых людей, проходящих мимо, не снимут меня и не захоронят по-человечески.
Бежать, и, главное, не смотреть моей матери в ее голубые, наполненные слезами глаза. А если все же у меня хватит сил обернуться, то я, наверное, умру на месте от испепеляющих взглядов моих «родных».
Бежать… ноги несут в «никуда». По щекам предательски текут слезы, и хочется с силой, да так что б больно, упасть на колени и закричать от горя, разъедающего меня изнутри. Хочется подбежать и в последний раз обнять маму, а потом развернуться ко всем лицом, даже заплаканным, и пусть делают со мной что хотят. Пусть хоть четвертуют, лишь бы не унижаться так. Это конечно все хочется да хочется, а здоровый разум не позволяет так глупо, без последнего шанса, покончить с жизнью. Это мой учитель смог, а я слишком слабая.  Я не смогу посмотреть так, как он на меня и сунуть дуло пистолета в рот. А потом еще и нажать на курок…
Боги, как же хочется снова услышать его голос и получить от него подзатыльник! А сколько б я отдала за один лишь добрый взгляд его черных, как сама бездна, глаз!? Ну почему они все так неправы? Зачем они отняли его у меня? Зачем…?
Бегу, а в голове одна лишь мысль: убьют? Наверное.  Надо скрыться на время, захорониться, а потом, вспомнив тяжелые уроки учителя, набраться сил и вернуться сюда…обратно. Да так усовершенствовать свои способности, что б одним лишь взглядом, как говорил учитель, кидать людей в дрожь. Это, конечно все надо, но доживу ли я до того дня?  Застрелят меня как животное на этой, так любимой «нашими», охоте или нет?
Убегаю как последняя преступница из моего Города, а за спиной слышу смех. «Ну, смейтесь, смейтесь, пока смеется.  Вы добились того, что б я вас всех возненавидела. Теперь осталось совсем немного.  Если останусь в живых, то пеняйте на себя».
  Обернулась я уже тогда, когда скалистый обрыв лег мне под ноги, и бежать уже было некуда. Я огляделась и кроме бушующего прибоя не увидела ничего.  Нет, вру, там еще была старая, побитая жизнью и единственное мое спасение, лодка. Даже не став искать спуска к берегу, я полезла вниз мгновенно.  Никогда я еще не висла так над пропастью в предсмертном ужасе, но все же я спустилась. Руки мои были сплошь изрезаны острыми камешками, и из неглубоких порезов сочилась кровь.  Дышать было очень тяжело, но я, к великому счастью, смогла совладать со своими чувствами и эмоциями. Вытерев шерстяным рукавом свитера слезы, я снова обернулась, и жестокий штормовой ветер ударил мне в лицо…
  Лишь где-то в вечернем небе прозвучал выстрел,  я села на весла. Волны, долго сопротивляющиеся моей воле, все же пустили меня в свои воды и я,  наконец-то дав волю эмоциям, прокляла весь Город и населяющих его людей.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Стало трудно дышать, когда передо мной, будто из под земли встал самый великий, наверное даже за всю историю человечества, город. И даже не город, а древнее творение самих Богов. Меня кинуло в холод от этой неописуемой мощи и тут же в жар, когда меня застал врасплох девичий голос. Он, сперва, буквально навел на меня ужас, но потом еще и эти слова:
- Вам, наверное, очень трудно, давайте я Вас проведу и напою горячим чаем?
Я обернулась и увидя рыжеволосую девочку, лет эдак тринадцати, улыбнулась своей глупости. Ну как, скажите мне, можно испугаться ребенка? Вам смешно, а я реально подумала уже бежать. Девочка блеснула своими черными, как уголь глазами и продолжила:
- Вы замерзли. Пойдемте скорее, у меня еще варенье есть… чуть чуть осталось, но вам хватит.
- А тебя родители не наругают? – почему-то спросила я, но тут же, к моему великому удивлению, получила ясный и четкий ответ:
- Нет. У меня их нету.
У нее даже голос не дрогнул, что заставило меня серьезно задуматься. Может она просто такая мужественная или сама недавно прибила своих маму с папой, как поступила недавно моя бывшая подруга Риа? Нет, этого просто не может быть, или под этой ангельской шкуркой притаился Зверь, в чем я очень то сомневаюсь. Но я все же спросила уже ведущую меня за руку сквозь огромные, нет, даже просто громадные ворота, к себе домой девочку, которая без какой либо горечи вспоминала о своих родителях.
- А где же они?
- Кто? – не задумываясь, поинтересовалась она.
- Родители твои, - ответила я, осматриваясь тем временем по сторонам.
- Они были отданы в жертву… - получила я снова не дрогнувшим голосом простой ответ, и больше не захотела задавать следующий, который уже притаился у меня на языке, так как я уже была в самом центре великого «Города на Мечах» и меня  не интересовало больше ничего кроме его широких улиц и пряных запахов. Я была полностью отдана его великолепию и древности и когда мы дошли до двухэтажного дома девочки, я уже перестала удивляться. Я просто посмотрела в глаза своей проводнице и зашла в дом.
Там, в одной из уютных комнат Лиры, теперь я знала как ее зовут, я впервые испробовала «черный» чай и поняла всю искренность этой девочки. Этот пятнадцатилетний, как призналась сама Лира, ребенок желал простого людского общения, а так как она любила самого красивого после принца парня в городе, и тот отвечал ей взаимностью, все жители намеренно затаили на нее зло и отказывались о чем-либо говорить с сиротой. Сперва она не находила себе места, но потом нашла выход из сложившейся ситуации и стала приглашать к себе странников. Так я и оказалась в ее доме – девушка не знающая куда идет, но уверенная в своей цели и твердая в своих намерениях.
- А Вы какими здесь путями, - все же осмелилась спросить Лира, подливая мне горячего и очень вкусного чая в кружку и пристально смотря на мой медальон, подаренный мне учителем перед его смертью.
- Я, наверное, пытаюсь пожить еще, - ответила я, улыбаясь.
- Вы убегаете?
- Да.
- Вы колдунья, - будто вынеся приговор, прошептала девочка.
- А ты смышленая, - заглянув в ее глаза, произнесла я и всем телом ощутила, как она испугалась.
- Нет, просто моя мама была… ну, как Вы… она… э… тоже носила тот медальон, а потом… отдала своему учителю перед смертью… она… э… чувствовала, что скоро уйдет…
По щеке предательски потекла слеза. Еще и еще, потихоньку превратив юное личико девочки в мокрую маску отрешенности, что заставило меня мигом подлететь к расплакавшемуся ребенку и, обняв, вытирать все же вышедшие наружу слезы невероятного горя. Я начала успокаивать ее, говорить о том, что все будет хорошо, и только она начала успокаиваться, в дверь постучали. Лира посмотрела на меня своими заплаканными глазами и, через силу улыбнувшись, мол, все хорошо, не переживайте, сказала: «войдите»
Непрошенный гость долго не заставил нас ждать и, тихонько приоткрыв дверь, в летел в помещение. Это был самый красивый юноша, которого довелось мне видеть: белое, как мрамор, лицо его обрамляли черные локоны шелковистых волос. Губы были цвета отцветшей розы, а глаза, будто синие волны самого океана. Сам он был невысок, но одежда из голубой, наверняка дорогущей ткани, буквально возвышала его на глазах. Он приветливо улыбнулся Лире и, переведя свой обезоруживающий взгляд на меня, произнес:
- Тебя ищут. Они такие – же как и ты. Твои люди?
Лира озабоченно посмотрела на парня и тут же спросила:
- Эмиль, милый, они знают у кого она?
- Все в курсе, что ты обязательно приютишь у себя незнакомку. Ты разве не подумала?- удивился парень и тут до него дошло. Его глаза стали еще больше, от того и красивее, а лоб покрылся испариной. Он быстрым шагом подлетел ко мне и, взяв за руку, серьезно произнес:
- Я знаю как тебе помочь. Идем.
- Нет, - схватив меня за другую руку, произнесла Лира – Я тебе дам кое-что.
И тут же она подбежала к деревянному шкафу, и, открыв его дверцы, достала на Свет черный, вырезанный из вишневого дерева, посох. Взяв его покрепче, она поднесла его ко мне и, немного подумав, все же решилась и вложила его в мои протянутые руки.
- Это мамин… бери его, он поможет…. Я знаю.
Я потрогала его нежную, немного шершавую древесину и, улыбнувшись девочке, поспешила за Эмилем, который только и успел, что открыть дверь. На пороге стояли Григ – самый мерзкий человек, который отравил мне всю жизнь своим заявлением о том, что я буду его; именно он вынудил меня в лесу применить магию, дабы отшвырнуть эту возбужденную собаку с моего полуоголенного тела, что и стало моей роковой ошибкой в дальнейшем.
Чуть поодаль стоял его лучший друг Зеро – тоже не лучший человек в моих воспоминаниях, далеко не ушедший от друга, а рядом с ним стоял мой отчим Сольдо, еще с детства точивший на меня зуб, с извечным пьяным ответом: «убью, с-суку».
Это трио было просто подходящим вариантом гончих и меня аж перекосило от злости. Я отстранила от себя мальчишку и, выйдя к ним на встречу, посильнее зажала в руке драгоценный подарок. Я, не ожидая никаких разъяснений и никаких ультиматумов,  просто размахнулась и попала по обалдевшему лицу «папаши» тупой стороной посоха. Сольдо на время застыл, а потом, немного постояв так в недоумении, начал крениться в сторону, что привело его к неминуемому падению на землю. Я не стала ждать ответных ударов… меня просто обдало неизвестным холодом, исходящим от моего «оружия» и понятие о том, что я сильна, пришло сразу. Заклинание само пришло на ум, такое, незамысловатое и только я прошептала:
             … а на синем море
             и слеза и горе,
             будут мчаться волны
             в ласковых глазах,
             а на сером ветре –
            скакуне Заветном
            Прилетит прохладный
            Хаос  в бубенцах…
… как  вдалеке и совсем рядом, с лева, с права, повсюду зазвенели колокольчики и звон этот оборвался мгновенно, лишь невероятной силы ветер, который спал целую вечность, подхватил троих ненавистных мне людей и, понеся свою добычу в пещеру, так же мгновенно и стих. Вот было, а вроде и не было. И люди были, а теперь и след простыл.
Я обернулась, что бы отблагодарить Лиру за такой чудесный подарок, как перед глазами потемнело, и я полетела, даже совсем не сопротивляясь встречному ветру, вниз. Будто бездна распростерлась под ногами.… Но об этом уже как-нибудь в другой раз…

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Темнота и холод – вот то, с чем я встретилась впервые с глазу на глаз в своей никчемной жизни. И еще та невероятная пустота, где-то в глубине души, смешанная с непонятным чувством какой то отрешенности… да, меня встретили не лучшим способом, но и за это им спасибо, что вообще встретили….
Я стояла словно обнаженная перед высоким деревом и отчаянно глядела на его обугленную листву. Меня завораживала его неописуемая красота и величество перед съедающим его огнем. Он был словно копией разрушенного Города на Мечах, каким я видела его во сне…. Откуда тот невероятный сон пришел мне волшебным видением в тот день моего позорного изгнания, я не знала, но эта огненная листва и шуршащий около них, будто поющий о жизни, сумасшедший ветер…
Эмиль – или то вовсе не он: белые глаза безумца, шрам вместо красиво очерченного рта и седые локоны когда-то красивых волос…. Что это со мной? Я еще никогда в жизни не ощущала такого трепещущего чувства перед самим Страхом. Страхом перед неминуемой гибелью…
Огонь, он будто вошел в меня, опалил душу и сжег там все дотла. Он опустошил меня всю изнутри, но чувства, которое я испытывала к «своим», он так и не смог меня лишить…. Этой  ненависти, которая заменяла мне все. Я так и не научилась прощать…
- Нарушая покой огня,
Нарушая Святыню Зла,
Ты навеки будешь моя,
Ты поймешь, что такое Судьба.
Ты сама обретешь ее,
И сама разрушишь свой дом,
Но платить придется за все,
Ты не будешь жалеть потом….?
Я закрыла глаза и представила, как огонь заливает море, мчится по полям и пересекает горы. Как разрезают призрачные крылья давно погибшего Дракона небосклон, и как окунается его прозрачное голубое тело в пушистые объятия облаков…. Как дрожит в предсмертном крике земля и как все сильнее и сильнее сжимаются мои пальцы на тонком древке моего посоха. Я слышу множество голосов. Они зовут, умоляют, а я знаю, что если я сделаю то, о чем мечтала – опустошу свою ненависть, то не видать мне больше света в людском подобии…. Я знаю, что ходить мне после серым волком и никогда не видеть солнца. Блуждать прирожденным хищником в темных дебрях Бездушного Леса и выть на полную луну, с горечью вспоминая прошлое, людское…. Я знаю и не жалею о выбранном мною пути. Пусть я стану зверем, пусть,… но я отомщу им всем… за учителя, за унижения, за все…
- Ты не будешь жалеть потом?
Нет, я никогда не буду жалеть. Этот посох, хоть он и отберет у меня все – мое единственное спасение от этого разъедающего меня изнутри чувства. Он отберет у многих ненавистных мне людей жизнь и вместе с этим он еще и заберет у меня его.
- Я не буду жалеть. Нет, я не буду…
…Пожар, люди в панике бегут к скале, бросаются к ее подножию, и я с ухмылкой наблюдаю за их страданиями сверху, стоя на обрыве и смотря в их наполненные мольбой глаза. Здесь есть и глаза моей матери: голубые – голубые. Они не такие как все. Они наполнены совсем другим – горем. Они смотрят на меня…
Неверный взмах крыльев, совсем быстрый поворот драконьей морды, поспешный рык и пламя срывается в сторону этой никчемной кучки людей, где застыла в немом вопросе мама.
- Нет, - кричу я. Я согласна на все, но только не мать. Она единственное существо, которое принимает меня любой. Она самая дорогая мне в этой жизни! Только не ее.
- Ты не будешь жалеть потом? - эхом расплывается тот загадочный вопрос, но я уже стою прямо и готова кинуться вниз, только бы спасти ту, о которой совсем не подумала.
  Жар касается моего лица, огонь лижет пятки и… превращается в лед. Поздно, поздно же ты, тупой бледнолицый убийца понял, что это мое! Я смотрю вниз, где лежит ее тело, а пламя продолжает леденеть… оно решительно заполоняет все вокруг и, покрываясь тонким слоем льда, настигает и Дракона. Он тоже стает пленником своей силы, моего безумства…
Он с недоумением смотрит в мои переполненные слезами глаза и будто живой мыслящий человек, понимает чего стоит мне эта отрешенность…
Осколки, множество острых льдинок невероятным взрывом разлетаются по пустынному пространству и, заполняя собой небо, превращаются в яркие звезды, падающие на землю. Боги, как это красиво и больно от понимания того, что моей ненависти, ради которой я жила, нет. Что больше нет в живых моей мамы и что ее душа, смешавшись с другими льдинками неверных, никогда не обретет покоя. Как это прекрасно – полет душ – последний полет пыли, и от того еще горче… я действительно потеряла все и теперь я начинаю жалеть...  как  интересно смотреть на восходящую полную луну, купающуюся в звездном дожде. Так бы всегда… и… боль куда то исчезла. И почему-то волком выть  хочется. И я вою,… но почему… ах да, я ведь теперь Зверь. А Зверем быть хорошо – он ничего не чувствует, даже холода… только есть дико хочется… почему-то…

---
Жду ваших размышлений по этому поводу.